[danashulps]

Мелодии широких жестов.

сэмодины, без рейтинга, пост 5,22, оос и тягомотина. i really mean it.


Сэм никогда не напрягался от мысли, что любит Дина. Для него это как дважды два. Именно поэтому Сэм засовывает руку в карман и крепко сжимает кулон, металлические лапы больно впиваются в ладонь, но это правильная боль. Это единственное, что осталось.

Когда Сэм только поступил в Стэнфорд, первое, что он прочёл, была забытая за батареей книга Маркеса. Сэм читал её урывками около недели, аккуратно возвращая на место все закладки и лениво пробегаясь глазами по всем заметкам, оставленным на полях неизвестной рукой. Одна из фраз, жирно обведённых твёрдым карандашом, забилась Сэму в подкорку, и на самом деле именно благодаря ей он всё ещё находит в себе силы не приближаться к дому, где Дин с Лисой едят картофельное пюре.

«Если любишь – отпусти». Сэм помнит. И Дину правда будет лучше без него. Сначала тяжело, Сэму трудно вспоминать, как его ломало после смерти Дина, после того, как никто не пришёл забирать его душу на перекрёстке. Но со временем боль притупится. Сэму не стало лучше только по одной причине – Сэм любит Дина, любил, и всегда будет, а у Дина зависимость, после терапии превращающаяся в ночной кошмар, а потом и вовсе становящаяся каким-то далёким воспоминанием.

***

Спустя неделю после отмены апокалипсиса Сэм переезжает в Нью-Йорк и устраивается на работу в один из самых оживлённых баров. В мегаполисах не существует духа одноэтажной Америки, здесь города-призраки то же самое, что и, например, Летучий Голландец, и Сэм не спешит рассказывать о том, что это в корне неправильно. Протирая стаканы, Сэм думает, что он сможет жить дальше. Что и у него появился шанс. Сердце уже не разрывается, Лиса позаботится о Дине, и тот наконец сможет получить свою желаемую семью. Душа Бобби снова в его безраздельном пользовании, а Кастиэль… Сэм наливает ему виски и точным движением посылает по длинной отполированной барной стойке.
Сэм переезжает в Нью-Йорк потому что в больших городах ему ничего не напоминает о прошлой жизни.

- Ты хороший бармен, - говорит Кас и залпом опустошает стакан.
- Да нет на самом деле, - подходит ближе Сэм, - но я люблю учиться. Так что у меня уже кое-что получается.
- Получится повторить? – Кастиэль поднимает бокал и трясёт им так, что подтаившие кубики льда раздражающе шелестят.
- А тебе разве можно пить? – спрашивает Сэм, доставая бутылку.
- Мне всё можно, - пожимает плечами ангел, не поднимая на Сэма глаз.
- Я думал, ты мёртв.
- Бобби же живой.
- Я не слишком разбираюсь в этой формуле кто достоин жить, - кривится Сэм. По его коже пробегает фантомный язык адского пламени.
- Все достойны, Сэм.
- Почему тогда здесь нет Джо? И Эллен?
- Это не моя воля, у меня нет ответов.
- Тогда не говори про достоинство.
- Хорошо, не буду.
- Что ты здесь делаешь?
- Пью.
- А как же твой рай?
- Там работа, Сэм.

***

Сэму снятся кошмары. Они всегда о падении, и не надо лезть в сонник, чтобы понять, что за всем этим скрывается. А когда падать больше некуда, ему снится Дин, спокойный, расслабленный. Во сне брат выглядит как в идеальной сказке: счастливый и умиротворённый. И Сэм знает, что и этот сон превратится в кошмар, стоит ему признаться, что он жив.

Очередное приземление странное. Сэм не чувствует боли от ожогов, ничего не чувствует. Но Дин стоит напротив, и в его глазах ничего нет. Сэм сначала думает, что это новое издевательство, что теперь счастья уже нигде нет, но Дин моргает, разворачивается и уходит. А Сэм понимает, что он не засыпал.

***

- Какого ты рассказал ему? - Сэм орёт на Бобби, а тот не обращает никакого внимания. Сэм так достал его, что очередная тирада просто проходит через него как пуля сквозь призрака.
- Ты вообще меня слушаешь? - Сэм подходит слишком близко, поэтому игнорировать его Бобби больше не может.
- Не особо, принцесса, - честно говорит старый охотник, ему незачем врать.
- Зачем ты рассказал Дину про меня? – повторяет Сэм, пытаясь сделать это как можно спокойнее.
- Да не рассказывал я ничего.
- А он просто так решил сходить в бар на пятьдесят первой?
- Он приходил к тебе?
- Да.
- И что?
- Ничего.
- В смысле?
- Он ушёл и всё.
- Ты его вернул?
- Нет.
- Идиот. Вы оба идиоты. Как вы меня достали уже,- отрезает Бобби и уходит.

***

Сэм стоит напротив дома Лисы как и в ту ночь, когда все звёзды померкли на его небе. Он не может решиться ни на что, даже на шаг назад. У него больше нет отговорок.
Дин выходит только спустя пару часов, и хоть Сэм и не видит ничего, он готов поклясться, что его вытолкнули из дома силой.
Пара жестов и они молча, так не сказав друг другу и слова, садятся в машину. Это не Импала, и Сэм чувствует, как летит в пропасть, умирая и воскресая, чтобы снова почувствовать как разрывается сердце.
Дин глушит мотор посередине богом забытого поля. Не похоже чтобы в этом был его план: Сэм видит, как Дин бегло осматривается, его привычный жест в незнакомых местах. Они садятся на капот, почти вплотную друг к другу, и молчат. А Сэм снова верит в звёздное небо.

***

В следующий раз очередь Дина, Сэм и не подозревал об этом, но брат стоит на пороге этого многолюдного бара и только Сэм обращает внимание на человека, который вроде как все, но он совсем чужой в этом городе.
Сэм не может никуда уехать, это его смена, и денег нет, и замену искать поздно. Но Дин всё понимает, и он просто сидит за барной стойкой, а Сэм старается быть к нему ближе, как можно ближе.
Сэм ближе к утру заставляет предпоследнего посетителя наконец расписаться на счёте, но дверь тяжело хлопает и даже не нужно догадок, чтобы понять.

***

Когда они встречаются у Бобби, это кажется сходкой на нейтральной территории. Сэм даже не может упрекать старика за такой ход.
Дом Бобби пахнет океаном. Это воспоминание из детства, и они оба сейчас ненавидят себя за то, как глубоко погружаются в него. Святая вода и соль – всё их прошлое.

Они ничего не делают. Абсолютно ничего. Всего лишь сидят в потрёпанных креслах и смотрят на одну и ту же точку на стене.
И Сэм впервые решается прикоснуться к Дину, он думает перед этим битый час, а потом осторожно касается его руки тыльной стороной ладони. И Дин не замечает, или не хочет замечать. По его дыханию и лицу невозможно ничего понять. И тут Сэм впервые позволяет себе подумать, что может быть и Дин тоже. Но он не может озвучить мысль дальше, это больно и в мыслях, а ещё наивно и так глупо.


***

Очередная поездка в никуда превращается в катастрофу, потому что машина ломается, а про телефонные вышки в этой глуши наверное никто и не слышал никогда. И холодно, становится безумно холодно, и идея идти куда-то в неизвестность не кажется идеей вообще. Они в тишине, только под стрекот обезумевших от ледяного ветра сверчков, откидывают спинки передних сидений. И то что их два, два сиденья, бьёт по Сэму ещё больнее.
Когда Сэм просыпается, он видит только глаза Дина, ничего больше. Сэм не понимает, как он мог оказаться здесь, рядом с Дином, как они вообще смогли уместиться тут, но это перестаёт быть важным.
- Привет, - хрипит Дин, щурясь. Хотя солнце ещё не вставало.
- Привет, - голос Сэма дрожит. Это их первый разговор после нового рождения Сэма, самый первый. И так не хочется, чтобы момент исчезал.

Когда Дин закрывает глаза, Сэм учится дышать заново. Дин лениво целует Сэма, ловя один из этих вздохов губами. Его пальцы осторожно прикасаются к сэмовой скуле, и Сэм чувствует, как по его телу разливается тепло. У Дина вкус черешни, или черешня всегда напоминала Сэму о брате, он не может понять, сейчас вообще ничего не может.

Сэм читал в книгах про фейерверки, рай и весь свет мира сразу. Но он не испытывает ничего такого, а опыт с небесами вообще скорее вызывает стойкое отвращение. Но только вот сейчас, спустя почти десять лет, он вспоминает, что Маркес добавлял: «если оно твоё - оно вернётся».