Главы 8-10
Глава 8. Играя с надеждой.
Джаред резко дёрнулся, выводя меня из транса. Но он не проснулся, а всего лишь покрепче прижал к себе мою подушку.
Старое постельное бельё, задвинутые шторы и белоснежное полотенце на двери в ванную – ничего не изменилось, словно я до сих пор жил здесь и просто выходил на минуту.
Вечно расслабленный, довольный жизнью Джаред, сейчас даже спал напряжённо. У него на лбу проступали первые морщины, такие неуместные и трогательные. Руки сжаты в кулаки, а ткань на несчастной подушке, казалось, вот-вот не выдержит и порвётся. Спина тяжело поднималась в такт глубокому размеренному дыханию, и я попал под действие гипноза, опять. И снова резкое вырывающее в действительность движение.
Не знаю, сколько простоял так, в дверном проёме, выкинув из головы все мысли и смотря на самое дорогое, что было в моей уёбищной жизни.
Что вы думаете об одной истинной любви? Миф? Реальность? Старая как жизнь, но абсолютно неизведанная вселенная? Однажды Джей заставил меня посмотреть вместе с ним Зачарованную. Литр текилы спустя и выкурив столько сигарет, что язык перестал чувствовать вкусы, я проникся этой наркотической сказкой. Но на практике она оказалась такой же ненастоящей, как и Санта Клаус. И почему тогда, приговорив меня к жизни без самого главного рождественского чуда, все суетились вокруг, утешали, придумывали новые легенды, искали оправдания?
А что с поцелуем любви? Полный отвращения взгляд и молчание, вкупе с порицанием и тоской. Уже тогда тоской по прошлому и прощание с настоящим. Как будто выходки одного обдолбанного мужика способны разрушить китайскую стену, за которой жил Джаред.
Я сел на край кровати и опустил руку на его плечо. Только сейчас заметил, что на Джее моя футболка. Старая, как предания из страны Восходящего Солнца. Мы любили символичность, почти сходили с ума от многозначности вещей, и каждый раз пытались сделать так, чтобы у наших вещей появилась своя история. У этой футболки тоже такая была, придуманная одним из немногих вечеров, полных ленивого безделья. По кабельному гоняли старые фильмы и когда пошли финальные титры Человека Невидимки, желание на пару часов исчезать с мировых карт захватило нас. Джаред долго смотрел на мои потрёпанные старые джинсы, а потом перевёл взгляд на футболку, которая была больше меня на пару добрых размеров, и загадочно улыбнулся.
У нас появилось негласное правило: надевший эту футболку исчезает со всех радаров, его нет и точка. И даже на съёмочной площадке мирились с нашими дурачествами; правда, когда Джей сел в кресло, на спинке которого белой краской написано Крипке, Эрик промолчать не смог.
От кого ты прячешься, мальчик?
Поцеловав спящего Джареда в висок, как и много раз до этого, я открыл шкаф и начал осторожно доставать вещи с полупустых полок. Под тихое мерное дыхание складывал рубашки, под шорох простыней засовывал в боковые отделения нижнее бельё, а когда он тихо во сне прошептал «Дженсен», я как раз сворачивал свой бежевый свитер.
Надо было уходить. Сейчас, Дженсен. Но мысли словно повисли в воздухе и не хотели давать никаких команд мышцам. Одна единственная секунда потерянного времени и Джаред проснулся. Это почти пытка, наблюдать как он медленно потягивался, разминая затёкшие мышцы, как всей ладонью чесал нос, как двигал бёдрами, в попытках вернуть ощущения, полученные во сне.
-Привет, - голос ещё не слушался.
- Привет, - тихо ответил я, не в силах сдвинуться с места. А в руках злосчастные джинсы.
- А что случилось? – казалось, что он где-то посередине между сном и реальностью.
- Спи.
- Джен?
- М? – осторожно задвигая дверь уже полностью опустевшего гардероба.
- Мне приснился ужасный сон, - а у меня в голове ничего кроме желания оказаться за сто миль отсюда, ничего кроме желания остаться здесь навечно.
- О чём?
- Не хочу, - Джей перевернулся на спину и, взяв рядом лежащую подушку, закрыл ею лицо. - Там был ты. И я. Такой злой. Отвратительный, - он поднял подушку и скорчил гримасу, - Я ведь не ужасный, да?
- Ты тот ещё засранец, но нет, не ужасен.
- Не хочу вставать, - зевая, сказал он.
- Кто мешает? Выходной, - боясь, что реальность вернётся к нему.
- На твоих священных простынях? Жмэклз, что с тобой? – он серьёзно посмотрел на меня своим прищуренным взглядом и тут же загоготал, запрокидывая голову и еле слышно похрюкивая от удовольствия.
- Считай, что я временно стал добряком.
- А я Сильвестр Сталлоне, - снова сонный, но с лёгкой улыбкой, за которую я готов отдать всё, что у меня есть.
- Приятно познакомиться, качок.
- Хаха, очень смешно.
- Очень, - кивнул я, незаметно ногой заталкивая под кровать сумку.
- Ладно, раз ты добрый, приготовь завтрак, а? А я пока ещё посплю, - закрыл глаза он и притворился, что спит.
- Хорошо, - под его наигранное похрапывание я ушёл на кухню варить кофе. Когда Джаред проснётся – мы поговорим, даже если это будет последний мой разговор на земле.
all good things must come to an end
- Привет, - он пришёл не на запах кофе. Это видно по его прекрасным глазам, полным жизни. Не Жизни, а того дерьма, которое омрачает наше существование в этих долбаных оболочках.
- Здравствуй, - осторожно сказал я, облокачиваясь о край столешницы.
- Извини, я… - он стоял, уставившись в пол.
-Да ничего, будешь? - я протянул Джареду чашку свежесваренный кофе.
За моей спиной стояла банка с зёрнами, добытыми в Тим Хортонс.
- Дженни! – Джаред дёргает меня за рукав, и я на секунду забываю, что мы не дома и мне нельзя въебать ему диванной подушкой.
- Что пупсик?
- Купикупикупи! – он смотрит этим щенячьим взглядом и все вокруг: Эрик, Фил, какой-то народ из массовки – все смеются и ждут продолжения представления. О том, что мы снимаем эпизод, забыл даже режиссёр.
- Твоя мама мне дала строгие указания, никакого кофе.
- Я никакой – не хочу. Хочу этот! – Джаред трясёт бутафорным стаканчиком.
- И что я должен сделать? Одеться в латекс и грабануть эту чёртову кофейню? – я злюсь, ну какой идиот додумался делать бутафорию из стаканов Тим Хортонс? Мы все тут кофеиновые наркоманы, подсевшие на единственный приличный в Канаде кофе. Это издевательство варить то, что предлагают нам, и при этом светить стаканами Хортонс направо и налево.
Джей же начинает смеяться ещё на слове латекс, театрально держась за живот.
- Ты же бэтмен! – не переставая ржать, выдаёт он.
- А ты человек-каланча и что? Мы по тебе никуда не залезаем.
- А я то что, я не против! - заигрывая, шевелит бровями. А кто-то из массовки шепчет другому: «я так и знала».
И мне вдруг приходит в голову сумасшедшая идея.
- А слабо пойти сейчас прямо к ним?
- Да как два пальца! -выпячивает грудь и разводит руки.
Кто-то выкрикивает «фиговый спор» и мы заводимся. Джаред кричит «Предлагайте» и мы слышим скучные идеи в стиле «поцелуйтесь с официанткой» и «снимите штаны».
- Не, чуваки, так не пойдёт, давайте что-нибудь по оригинальней, - Джей опасается за свои штаны и не хочет подцепить лихорадку, малярию или что-нибудь в этом стиле.
- Украдите у них кофейный аппарат! – подсказывает Серж, и мы с Джеем опять убеждаемся, что операторы – самые странные чуваки на площадке.
Кто сказал «Достаньте то, из чего они варят свою наркоту!», мы так и не выяснили. Но именно эта фраза становится отправной точкой.
Когда мы доходим до ближайшего кофешопа, наш энтузиазм только начинает бурлить по венам. Мне уже жалко бедную девушку, стоящую за стойкой, хотя за нашу историю в блоге « allcup»(сайт с рассказами под лозунгом: «у каждой чашки есть своя история» - прим. автора) ей разве что руки целовать не будут.
И только оказавшись прямо перед девчонкой, до меня доходит, что фанаты – они везде. Джей же, кажется, вообще не в теме, или игнорит её полные безумного счастья глаза.
- Здравствуйте! – он выдаёт лучшую из своих походных улыбок и к тому же подмигивает. – Мы с моим другом всегда хотели знать, из чего вы варите ваш удивительный кофе?
- Здравствуй Джаред, то есть Падалеки, в смысле, сэр, - заикаясь, проговаривает она, косясь в мою сторону. Джей замечает её поползновения и тут же притягивает меня за многострадальный рукав кожаной куртки.
- Посмотрите в его честные глаза! Он очень любит ваш кофе, правда Дженни? – на этом Дженни я чувствую, что разрываюсь от желания либо вмазать придурку, либо изнасиловать его здесь же, при всех, как и просила какая-то девчонка из толпы.
- Правда сладкий, - обнимаю его и чувствую, что ещё чуть-чуть и он спалится.
- Нам бы кофе, - едва сдерживаясь на выдохе выдаёт он.
- Да, конечно, сейчас, - она суетится, хотя кроме нас никого нет: час дня, будний.
- Вы, наверное, не так нас поняли, - отвлекаю её от метаний, - мы бы хотели именно кофе, ну знаете в зёрнах такой.
- З-зачем?
- Нам очень надо! - поглаживая Джареда по плечу, говорю я. И тут же, пока девочка не впала в религиозный транс добавляю, - мы будем очень Вам благодарны, - щурясь, пытаюсь прочитать имя на её бейдже, - Энн.
- Да, да, конечно, сейчас.
Она куда-то убегает и Джаред быстро скидывает мою руку со своего плеча.
- Чувак, что за рукоприкладство? - шепчет он.
- Мне нужен кофе – я добываю кофе, хоть бы спасибо сказал.
- А как ты просёк, что она того? – он удивлённо смотрит на меня и я понимаю, что не шутит.
- Ну может после Джаред? Падалеки? Сэр?
- О! Точняк! А я то думал, откуда она моё имя знает! - и тут мы слышим приближающийся стук каблуков.
- Тихо! – быстро говорю я, и Джей вешается на меня, как ни в чём не бывало.
- Вот, - смущённо произносит она, смотря как Джаред со странным выражением лица отлипает от меня Наверное, оно значит «чёрт, нас застукали!», но это только догадки. И как Пада актёром то стал?
В руках девушки трехкилограммовый мешок. И мне становится как-то совсем неловко. Знаю, что Джей чувствует то же самое и мы, перебивая друг друга, начинаем предлагать ей деньги, а она стойко отказывается.
- Может, мы можем что-то для тебя сделать?
Она смущается, но выдаёт:
- А вы правда любите друг друга?
- Да, - почти мгновенно отвечает Джей, - но только это большой секрет, так что никому!
- А что ты здесь делаешь? – он взял из моих рук чашку, так буднично, обыкновенно.
- Клиф сказал, что тебя не будет, я за вещами заехал и … - я не знал, что добавить. Но и этого хватило.
- Ясно.
- А почему ты? – мне не надо заканчивать фразу. Столько времени. Мы знаем мысли друг друга, не все, но большую их часть.
- Я продаю дом. Сверху уже вывезена вся мебель, да и вещи я свои уже тоже отправил, - он говорил ещё что-то, наверное, да, но я не слышал, слово оглох.
- Продаёшь?
- Да, прости но так…
- Я понимаю, - правда понимал, слишком хорошо.
- Да, - и опять тишина. Её присутствия этот дом не мог выдержать, мне всегда так казалось. Но, видимо, нет, и он привык.
- А где собаки?
- У родителей, не знаю, в отелях неудобно и ты знаешь как, - он протараторил фразу и обрубил её на середине. Словно вдруг вспоминая, что не был особо многословен со мной в последнее время.
- Да, Хёрли не переносит их, - осторожно улыбаясь, говорю я. Смотреть, как мальчик мучился тогда, после расставания Джея с Сэнди, было больно.
- А Сэйди тащится ото всей этой обслуги.
- Ей бы понравилось.
- Ага, - и он поднял на меня свои глаза. А человек может прирасти к месту? Если нет, то я и не человек вовсе.
- А скоро?
- Завтра, - он осмотрел кухню, видимо обдумывая вывозить её или нет, - с завтрашнего дня.
- Джей, нам надо поговорить.
Он только отрицательно мотнул головой.
- Почему?
- Я ещё не придумал, как жить после.
Глава 9. Найден. Потерян. Найден.
Я точно знал, что нужно делать. И нет, моя интуиция молчала, да и логика тоже прохлаждалась где-то в районе патио.
Тарелки оказались в том же шкафчике. Взяв первую попавшуюся, пятую справа на самом деле, я разжал пальцы. Фарфоровые осколки разлетелись по всему полу, а Джаред не мог пошевелиться – он просто стоял босиком, поджимая пальцы на ногах.
- Не передумал? – моё спокойствие убивало даже меня самого. Понять его природу - это как взобраться на гору Косцюшко: можно, но причин так напрягаться ради сомнительного достижения совершенно нет.
- Нет, - дрогнув, произнёс он.
На пол полетела очередная «пятая справа». Джаред от неожиданности дрогнул. Словно по его телу прошёл спазм, который он пытался сдержать.
- Теперь?
Только отрицательный поворот головы.
Третья, четвёртая, пятая. Наш пол стал похож на поле битвы. Мы уже даже не разговаривали. Я только смотрел, а он вздрагивал, осматривал осколки и в очередной раз мотал головой.
На шестой тарелке «пятые справа» подошли к концу. С ней жалко прощаться. Сколы казались вехами истории, как кольца на срубах деревьев. За каждым – своя история неловкости.
Погладить выбоину было плохой идеей. Из пальца тут же пошла кровь и… Джаред резко подался вперёд. Он наступил на один из осколков и умудрился поскользнуться на нём.
Была ли это попытка самосохранения или Джей сделал то, что задумывал - не знаю. Я лишь почувствовал, как от проскользившего по моей щеке кулака выбилась челюсть. Моё сознание медленно меня покидало, и я начал оседать на пол.
all good thing must come to an end
Яркий свет, направленный прямо в глаза – первое, что я почувствовал. Не увидел, нет, но даже сквозь плотно сомкнутые веки меня ослепляли эти энергосберегающие лампы.
- Все показатели в норме. Он скоро очнётся, не волнуйтесь, - вещал милый женский голосок.
Помещение отдавало больничной прохладой и тошнотворным продезинфицированным воздухом. Тонкое казенное одеяло не спасало: я замерзал. Правда, мою правую руку кто-то сжимал. Зло, до боли. Горячее тепло перетекало из чьей-то ладони по моим пальцам, запястью и дальше по всему моему телу и не давало замёрзнуть.
Едва открыв глаза я понял, что нахожусь в больнице. Огромный вращающийся вентилятор на потолке как знак канадского безвкусия в картинках.
Челюсть всё ещё ныла, но по ощущениям стало ясно, что все мои тридцать два не собирались меня покидать.
Мне хотелось посмотреть на человека, в котором хватало тепла на нас обоих, но я не смог повернуть шею. К горлу плотно прилегал шейный корсет, который не давал даже пошевелиться.
Заметив, что я уже не валяюсь в отрубе, моя сиделка сжал ладонь ещё крепче. В том, что рядом мужчина, я практически не сомневался. А галлюцинации, вызванные препаратами, которые мне здесь точно давали, вообще подсказывали, что у кровати сидел Джаред.
-Эй, - произнёс хриплый голос, и оказалось что до этого момента спал здесь не один я.
Произнести что-либо не выходило. Горло саднило, да и вставшая на место челюсть пока существовала в благом неведении как ей жить дальше.
- Воды? – я полюбил эти колёса, которыми меня напичкали до предела. Надо выспросить у медсестёр рецепт коктейля и потом достать себе ингредиенты.
Чувак рядом явно не отличался умом и сообразительностью. Не то, что моя птица-говорун. Я лишь попытался в ответ сжать его ладонь.
- Чёрт, Джен, прости. Я идиот, - хорошая галлюцинация, просто распрекрасная. Я начал, как идиот, улыбаться. А мужчина продолжал тараторить, - блин, а может они ошибались и у тебя всё же не лёгкое сотрясение? Джен, ну скажи хоть что-нибудь?
Я не смог воспроизвести ничего, кроме хрипа. Хотя не сильно и старался, меня очень даже устраивало это бессмысленное причитание грубым басом.
Сначала в палату ворвались звуки. Топот ног, какие-то объявления по громкой связи, разговоры и плач. Потом донеслись запахи – кровь, спирт и валерьянка. И только в самом конце появилась та, кто стал причиной всему этому.
Едва захлопнулась дверь бокса и всё снова погрузилось в блаженную тишину, мама начала тараторить:
- Дженсен, ты как мальчик? Что с тобой? Джаред позвонил, у него был такой голос, я не знала, что… мы с отцом сразу же приехали. Ты никогда же никогда ещё сознание не терял, ты как себя чувствуешь? Что болит? А Джаред о тебе хорошо заботился? Я знаю что хорошо, но вот у нас с ним разные понятия того, что хорошо. А почему ты молчишь? Боже, Джаред? Он не может говорить? - последний вопрос из этой эмоциональной тирады она задала уже не мне, хотя он сказал мне о происходящем гораздо больше, чем всё то, что случилось после пробуждения.
-Миссис Эклз, с Дженсеном всё в порядке, он только что очнулся, я уже вызвал врача, она скоро придёт и всё скажет.
- Джаред, мальчик мой, а что произошло то? И почему миссис Эклз? Да что вообще у вас происходит?
- Скорее между нами, - пробубнил он так, чтобы его услышал только я. Мои брови поползли вверх от удивления.
- Ну фанаты узнали где мы живём и наш адрес всплыл в интернете. Мы с Дженсеном решили, что проще будет переехать, чем напрягать охрану круглосуточно. Ну и когда дело дошло до кухни, мы уже немного устали, выпили пива, ну знаете, - я почти почувствовал, как он смущённо опускает глаза, - и, в общем, я поскользнулся и уронил коробку с тарелками. Дженсен хотел меня подхватить, но Вы же представляете, какой я неуклюжий, Дженсен Вам точно про меня всякое рассказывал, так что вот. Получилось так, что я ему слегка врезал. Хотя, что я отмазываюсь, всегда хотел ему врезать. Знаете, ваш сын такой зануда, а тут просто случай подвернулся всё это оправдать, - мама тепло засмеялась, как она делала только в обществе самых близких ей людей. Джей загоготал в унисон. Может, я не нужен им вовсе?
- Хорошо, только перестань меня называть миссис Эклз, ладно? Как-то я неудобно себя чувствую, - мама подошла ко мне с другой стороны и сжала вторую руку. Джаред видимо только кивнул, потому что его ответа я не услышал.
Под тихие причитания Донны и едва слышимое дыхание Джареда, я начал снова засыпать, проваливаясь в спасительное забытие. Но когда мама рассказывала Джею о моём детстве, в сотый раз пересказывая историю про то, как я в дошкольном классе влюбился в маму своей соседки по парте, двери снова открылись и по этому стойкому аромату агрессии я понял, что самое весёлое только начиналось, и спать мне уж никак нельзя.
- Ты! - что появилось первым - Дэннил или её стервозность - сказать трудно. - Руки!
Тепло тут же покинуло меня и снова проникающая в пустоту зима. Скрип стула, ещё один и в мои глаза попадают каштановые волосы.
Убрав рукой свои пряди, она поцеловала меня, проводя языком по сухим, обветренным губам. Поцеловала так, как целовала множество раз до этого, я перестал считать. И ей больно, ещё сильнее, чем мне, ещё обидней и ощутимей. Мы целовались с закрытыми глазами, но не для того, чтобы провалиться в ощущения, а чтобы не смотреть в глаза друг другу, не потеряться во взглядах, не умереть.
Прикоснувшись губами к моему виску, она тут же поднесла к губам стакан с водой. Пара глотков практически спасли мне жизнь, и как только она закончила со мной начался разбор полётов.
- Джаред, мать твою, - Дэн замолчала на секунду, видимо заметив что в помещении нас больше, чем трое, - простите, Донна, - меняя интонацию, а потом снова возвращаясь к теме дня, - если ещё раз ты к нему прикоснёшься - я тебя убью. Хоть пальцем, понял, Падалеки?
Джей только ухмыльнулся. Мне казалось, он единственный человек, который её не боялся.
- Мне пофигу, сколько ты там стероидов выжрал. Не таких били. Ещё раз - и ты труп, понял меня?
И тишина. Даже мама ничего сказать не могла.
На месте Джареда я бы ушёл и никогда бы не возвращался. Разъярённая Дэн - это самое страшное, что вообще может быть, а когда её злость направлена на тебя... Я бы не ушёл, а убежал бы.
- Здравствуйте Донна! - совершенно дружелюбно произнесла Дэн и села рядом со мной, на тот стул, который ещё хранил тепло Джареда, его сомнения и, надеюсь, сожаления.
Её тонкие и изящные пальцы провели по запястью и выше. Я зажмурился от удовольствия.
Она, прекращая приятную, но ничего не значащую ласку, нагнулась ко мне, и воздух наполнился потёртым ароматом ванили, смешанным с въедливыми запахами из салона самолёта. Вкус мяты, оставшийся на моих губах, говорил о том, что Дэннил ещё каких-то несколько десятков минут назад слушала классическое "застегните ремни, мы идём на посадку".
- Как ты? - горячее дыхание коснулось уха, и я только неоднозначно вздохнул.
- Прости. Моргни один раз, если всё действительно хреново, - я моргнул дважды, подстраиваясь под новую систему общения.
- Сильно болит? - она провела большим пальцем по слегка опухшей щеке. Опустив веки, я попытался сосредоточиться на ощущениях. Но обезболивающие напрочь отключили их. Так что, моргнув два раза, я попытался понять, ушёл ли Джаред или нет.
Снова дверь и я уже было начал опасаться за своё неотъемлемое право на покой и тишину.
- И как тут мой самый любимый пациент? - врач влетела в палату на волне собственной значимости, и под аккорды из её кантаты о величии, она уселась на мою кровать, загораживая собой раздражающий свет. Я улыбнулся, хотя это далось мне довольно тяжело.
- Ну-ну, наш солнечный мальчик. Свои улыбочки оставь для бойфренда. Меня ими не возьмёшь, - мне показалось, или она действительно подмигнула? - Я доктор Вайман, кстати, - она сняла кармана халата маленький фонарик и направила его мне прямо в глаза.
- Не жмуриться, мне же надо твои рефлексы проверить, так что постарайся следить за светом.
Проведя ещё парочку каких-то совершенно странных тестов, типа "попробуй поднять руку и дотянуться до моей груди" и "моргни два раза, если вместо моих пальцев ты видишь осьминога", доктор звонко повесила карточку на изголовье кровати и ушла, напоследок сказав моей службе поддержки, что я ещё долго будут омрачать им жизнь своим здоровьем и несгибаемостью.
Едва захлопнулась дверь, Джаред, попросив прощения, ушёл за кофе, оставляя меня наедине с самыми шизанутыми на моём здоровье женщинами. Это действительно пугало. Но через пять минут гнетущей тишины не выдержала и мама. Она ушла со словами «надо позвонить папе», а в её правом кармане топорщился мобильный.
Мы остались наедине.
- Неужели ты? – я моргнул дважды, признаваясь в своём бессилии.
- А почему тогда такая поножовщина? Ты с выбитой челюстью, Джареда ждут на перевязке: громкоговоритель с ума сошёл, по нескольку раз выговаривая фамилию Падалеки.
- Привет, пришлось напрячься, чтобы сказать хоть что-то.
- Ладно, прости. Затыкаюсь. Всё равно сам расскажешь, - я улыбнулся и закрыл глаза, слишком выматывающее не меня подействовала вся эта толпа.
Сквозь полудрёму я услышал звук снимаемых туфель. Кровать медленно прогнулась и Дэн легла рядом. Я обнял её и прижал к себе, не давая упасть. Моё плечо обжигало горячее дыхание, а проблемы постепенно отступали. Они вернутся, как и тревоги, сомнения и всё то дерьмо, портящее наше существование. Но не сейчас и не в ближайшие пару часов. В данную секунду ничего кроме тепла и мерного дыхания.
На границе снов мне показалось, что там, в реальности, ко мне подошёл Джаред, поцеловал в висок и под неразборчивый тихий шёпот я ощутил, как по щеке скатилась одинокая слеза.
Глава 10. Неконтролируемый ущерб.
Просыпаться от того, что тебе на живот падает ноутбук - ощущения не из приятных.
- Блядь, мне же больно!
- Ты у нас теперь телепат? – Дэн села на кровать, прямо поверх моей руки.
- С руки слезь, - пытаясь освободить своё запястье, прохрипел я.
- Как скажешь, пупсик. Хотя, я всё ещё думаю, что перед тем, как ты это прочитаешь, тебе надо врезать. Говорят, любая физическая боль перебивает все остальные чувства.
- Что случилось то? – её энергичность меня пугала. Надо знать причины, всегда надо, иначе наступит такое, что даже апокалипсис от Крипке покажется утренником в детском саду и все одеты в костюмы цветочков.
- Ты очи свои прекрасные открой, а? И почитай. Зря я сюда свой ноутбук тащила что ли? – Дэн подняла компьютер и снова практически швырнула его мне на живот.
- У тебя сегодня приступ стервозности, сучка?
- А по мне, я сегодня просто милашка. Читай, говорю, - она пододвинула ноутбук ещё ближе, и его нижний край уткнулся мне в шею.
- Я чувствую запах кофе! Дэээн! – воздух, наполненный ароматом идеально прожаренных зерен - почти наркотик. Хотелось ещё и ещё: делая глубокие вдохи чтобы хоть как-то спасти себя от кофеиновой ломки.
- Будь умницей, сделай что просят. А потом хоть кофе, хоть спирт.
Большие буквы J2 - первое, что бросилось в глаза. И только потом я увидел фото Женевьев. Обглоданный кусок её руки увеличен до безвкусных и пошлых пикселей: когда в глаза бросалось только ужасное качество, а на смысл фото никто уже и не смотрел. Эта мексиканская фахитос сказала да. Доброе утро, Эклз, как спалось?
- Ну ты и сука.
- Знаю, заинька. Всё от большой любви к тебе! - хлопая меня по коленке, бодро заявила она.
- Вижу, тут просто праздник высоких чувств! Я растроган. Где мой кофе?
Она молча ушла и вернулась со стаканом эспрессо из Тим Хотонс: мне захотелось повеситься.
Я сел на кровати, освобождая для неё место. Мы тихо пили кофе, и Дэн делала вид, что не видела моих ежеминутных уходов в себя.
Но едва кофе закончилось, молчать стало тяжелее.
- Как ты? – она не повернула головы, не наклонилась ко мне и не пододвинулась ближе. И можно было бы притвориться, что я ничего не слышал, не заметил, но не выходило.
- Нормально на самом деле. Дерьмово, но нормально.
- Хорошо, - теребя пустой картонный стакан, сказала она.
- Чёрт возьми, а что это было? – спектакль с пробуждением совсем меня не вдохновил.
- М? – она оторвала взгляд от своего занятия и с сонным любопытством посмотрела на меня.
- Ну утром?
- Решила, что если услышишь это от постороннего – будет хуже, - легко пожала плечами она и никакой уверенности вот взгляде.
- Наверное, - признавать чью-либо уверенность трудно, но тут как-то проще. Как будто соглашаешься с самим собой.
- Лучше так, чем потом тебя из запоя выводить. Нам с Карлсоном иногда надоедают эти твои алкогольные подвиги. Не всегда, но бывает.
- Кстати…
- Водки?
- Я бы не отказался.
Дэн, не вставая с кровати, наклонилась куда-то вправо и послышался звон маленьких бутылочек.
Джаред ненавидит алкоголиков. Я не знаю почему, но он выходит из себя, если при нём кто-то начинает рассказывать об алкогольных похождениях. И не то чтобы Джей сам был трезвенником, нет. Но вот пьяные дебоши и утра в канаве это то, чем его можно разозлить в ста случаях из ста Он ненавидит пьяниц, но никогда никому не рассказывает об этом. Даже мне, но я решаю что вывести Джареда на чистую воду – дело принципа.
all good things must come to an end
Он кидает мне холодную и мокрую бутылку пива и садиться рядом, вытягивая свои ноги до журнального столика.
- А у нас есть что покрепче?
- Тёмное пиво? – Джей приподнимается, чтобы снова совершить променад до холодильника. Вчера он продул мне в Гитар Ниро, так что сегодня Джаред – моя персональная посыльная сучка.
- Виски? – решаю начать с малого. Всегда надо с чего-то начинать.
- Как прикажете, мой белый господин, - смеясь, произносит он и успевает скрыться. Подушка ударяется о закрытую дверь.
Вы знаете сколько хлеба есть у вас дома? Виски – мой хлеб. И когда у меня в руках оказывается почти пустая бутылка, я только улыбаюсь. Что его хитрость по сравнению с моим гением? Мне почти не жалко вылитого в раковину Single Malts.
- Спасибо, - беру бутылку и делаю первый глоток прямо из горла. По горлу, вниз, растекается приятное тепло, но вкусовые рецепторы молят о пощаде. Глоток пива и одной проблемой меньше. Джей смотрит, как загипнотизированный. Придумывает планы о захвате мира трезвенниками, как воду пить дать.
- Рад служить, - выходит из транса он и прыгает на диван. Потом берёт своё пиво, не замечая, что я положил вниз подставки.
На третьей партии, когда и его и моя баскетбольные команды сосут так, что хочется им устроить Пятницу Тринадцатое с Днём Кровавого Валентина, я решаю действовать.
- Джееей, - я лезу к нему обниматься на самом ответственном моменте, когда одни баскетбольные лузеры всё же могут стать круче других, - Ты мне друг?
- По контракту? – шутливо спрашивает он, не отрывая взгляд от экрана.
- По честному!
- Да ты надрался, чувак! – Джей смеётся, почти как всегда. Но это почти такое заметное для меня.
- Есть немного, присоединяйся. Полбутылки джина - и ты в моём мире, - я ещё крепче сжимаю объятья, с любовью вспоминая все актёрские уроки по теме «как заставить поверить».
- Нет, спасибо, - он, усмехаясь, пытается ненавязчиво спихнуть мою руку со своего плеча.
- Утром ничего не вспомнишь. Гарантирую! Я уже ничего не помню.
- По тебе видно, - уже не скрывая лёгкой неприязни к ситуации.
- Ну Джаааред!
- Иди спать, - отрезает он, ставя игру на паузу.
- Мы не доиграли. И я вообще нифига не хочу спать, - быстро моргая произношу я.
- Поверь, утром ты мне будешь благодарен.
- А игра?
- Считай, что выиграл.
- И ты будешь до конца недели моей сучкой? – нагло скалюсь я, представляя Джареда в белом передничке.
- Размечтался, - понимая, на что может подписаться.
- Ну я же выиграл!
- В состязании алкоголиков? – последняя капля, Джаред? Ну скажи! Ну признайся чёрт тебя побери!
- О чём это ты?
- Точно ничего не вспомнишь?
- Могу поклясться, но я вряд ли вспомню, что это делал.
Джаред анализирует. Он вспоминает все мои неловко брошенные «глоток виски и потом на меня можно будет любое убийство скидывать» и, кажется, что-то для себя решает.
- Ты жалок, - выдаёт он, но как-то это не звучит как приговор. Скорее как «ты сучка, но я тебя за это люблю».
- Грубо, - усмехаюсь я, на самом деле начиная жалеть, что заварил эту кашу.
- Ненавижу пьяного тебя, ясно? Ты как будто крышу теряешь, ну не ты один. Все. И чёрт, это отвратительно. И сейчас ты жалок. Иди спать, - он хлопает меня по колену, совсем неуместно, но так по-джеевски, что становится тошно.
- Люди во всём мире надираются до поросячьего визга, я ещё лайт версия, - пожимаю плечами, оценивая степень пустоты бутылки.
- Люди во всём мире меня не касаются, ясно? Я не переживаю за них, может, им нравится просыпаться утром в сточной канаве, а тебе такое не должно нравиться. Вообще никогда. Да, мне не плевать. Так что просто иди спать. Надеюсь, утром ты ничего не вспомнишь.
Я ухожу спать, произнеся только тихое спокойной ночи. И мне надо напиться. Я выгребаю все свои алкогольные заначки, опустошаю их и отрубаюсь в ванной, не имея даже сил на то, чтобы дотащить своё тело до кровати. Вот только ничего не помогло, его слова никогда не вылетят у меня из головы. Ты жалок, Эклз, ещё как жалок.
all good things must come to an end
Ненавижу эти согласования. Тупая бюрократия. Мы стояли с Джаредом под проливным дождём и ждали, пока какой-то шизанутой старушке не покажут все пять сотен бумаг с разрешением на съёмку.
- Да тут сам! Сам…. Блаблабла, - я не слишком вслушивался в этот маразматический бред.
- Мы очень уважаем ваше историческое наследие и не собираемся ничего портить!
Я уже промок до нитки, Джей тоже, и нам определённо хотелось стать Винчестерами чтобы, не запариваясь, прикончить пожилую леди.
«Дин! Мы убили невиновную!» - сказал бы Сэм, смотря на старшего щенячьим взглядом. «Не переживай, Сэмми. Столько людей спасено! А нам с тобой всё равно гореть в аду» - ответил бы Дин, похлопал Сэма по плечу и Импала, уход в закат, хэппи энд с привкусом драмы. Эх.
- Джей, давай прогоним сцену ещё раз?
Он только кивнул и мы прошлись по всему сценарию. Даже прокрутили завтрашние диалоги, а старая сука только попросила лупу или очки получше.
- Может, возьмём наши кольты и прикончим её? – Джаред достал из кармана куртки Сэма новенький бутафорский М1911 и начал прицеливаться.
А у меня мурашки побежали по коже. И это конечно было оттого, что мы уже час стоим под дождём, а Ванкувер – не Лос-Анджелес.
- Патроны отсырели, чёрт, мы никогда не закончим снимать это дерьмо.
- Слышал бы тебя Эрик, - Джей ухмыльнулся и стал наблюдать как бабуля рылась в гигантской сумке.
- Не надо, иначе Дин до конца сезона не доживёт.
- Сэм не переживёт этого, так что не думаю, нет. Ты отделаешься парочкой диноцентричных эпизодов где Дин имеет страшных баб, - мы улыбнулись друг другу и я не выдержал.
- Джей, нам надо поговорить.
- Вот чёрт, - устало сообщил он.
- Да.
- Давай хотя бы не здесь, ладно?
- А ты не свалишь? – его поведение вселяло надежду. Может мы сможем вернуть хоть что-то из того, из прошлого?
- Нет.
all good things must come to an end
Мы отошли в сторону от курящих осветителей и впавших в депрессию гримёров.
- О чём разговаривать будем? Погода нынче дерьмовая, - не церемонясь начал он.
- Джаред, - « я серьёзно» - потерялось на губах, но он и так всё понял.
- Ну а вдруг?
- Я же извинился тогда, не раз.
- Слышал. Очень искренне, - съязвил он.
- Ты же знаешь что произошло. Я не хотел. Это всё Майк и его выкидоны.
- И это я уже слышал, - безучастно сказал он и начал оценивающе рассматривать небо, а крупные дождевые капли ударяли по его лбу и щекам, скатываясь за насквозь промокший воротник рубашки.
- А что ты тогда хочешь? На коленях я стоять не буду, да и вообще чёрт. Мы и не такое отмачивали.
- Знаешь, самое обидное, что ты действительно нихуя не понимаешь. И каждый раз повторяешь это про никогда, - Джей оторвался от созерцания грозовых туч и сделал шаг, приближаясь ко мне ещё ближе.
- Ну я бы и правда никогда бы не поцеловал тебя, будь я трезв и не под кайфом!
- Блядь, прислушайся. Тебе так противно?
- Что?
-Ты всё повторяешь, что не хотел, что никогда бы, каждый грёбаный раз повторяешь. А что всё это значило тогда? – Джей орал на меня, он давил своими габаритами и не давал мне даже вздохнуть, я просто стоял и слушал его, не осознавая слов, как загипнотизированный кролик, сам пришедший в логово к прекрасной змее, - меня заебали твои игры, не хочу больше в них участвовать. Найди себе другого придурка. Живи с ним, смотри на него своими глазами, целуй его и потом говори, что никогда бы. Другого, понял? Не меня!
-Что? – повторил я единственное слово, живущее в голове. Я как эти цветы из какой-то сказки. На срезанных лепестках последнее воспоминание из живого мира. В моём случае из мира, когда мне казалось, что я понимал Джареда, знал его как свои пять пальцев.
- Ещё и тупой, - переведя дыхание начал истерично смеяться он, - тут то хоть надеюсь не притворяешься?
- Что?
- То, Дженсен, то.
Он как-то странно посмотрел на меня, уследить за его взглядом не представлялось возможным: шальные глаза бегали по моему лицу, шее, убитой дождём причёске, опускались на уровень груди и снова возвращались к подбородку.
Джей резко схватил меня за предплечья, придвинул к себе и коснулся своими губами моих губ. И я почувствовал вкус дождя. Мои руки безжизненно повисли, и пока я пытался понять, что мне делать – обнять его или оттолкнуть, всё прекратилось. Джаред не отошёл, он по прежнему стоял вплотную ко мне, с закрытыми глазами, а его дыхание обжигало лоб. Я же смог только засунуть руки в передние карманы джинсов и уставиться на пол. У меня на лице совершенно и абсолютно счастливая улыбка, за которую было неоправданно стыдно. Я стоял, рассматривал носки его ботинок, изучал стоптанные подошвы и пытался сосредоточиться на разгадывании мировой загадки «Как можно на столько сильно ненавидеть свою обувь?».
Он глубоко дышал, медленно приходя в себя. Едва слышимым шёпотом спросил «Мы в порядке?» и у меня второй раз за последние пять минут подкосились ноги. Это мы такое правильное, что невозможно описать. И будь у меня возможность, я бы ответил, используя мы столько раз, сколько вообще можно его использовать, не превращая предложение в бред параноика.