Две недели до Рождества.
Две недели до Рождества.
- Софи, чудо моё, мой свет в тёмном царстве, - София широко мне улыбается и откладывает свою чёрную папку в сторону. Эти политические войны начинают убивать и её, хотя мы с ней с самого начала поклялись себе, что переживём систему, положим её под себя в случае необходимости.
- Ты можешь оказать мне услугу?
- Конечно, - говорит она, а мне опять хочется укутать её в сто шарфов и отправить домой, пить горячий чай. У Соф совершенно потрясающий голос, низкий и чуть охрипший, как после простуды. Я думал, что он у неё такой всегда, но Дэннил, глава партии левых, сказала, что мне тупо не дано оказаться в тех ситуациях, когда это иначе.
- Все что угодно для героя дня, - улыбается, а я мечтаю загнать сюда команду стилистов с последнего показа моды, чтобы они закрасили эту её родинку около носа.
- Только не спрашивай, почему, - сажусь на край стола, и выдаю уже заранее придуманные предложения, - это просто загадочная прихоть дорвавшегося до власти политика. – Она только кивает, ожидая продолжения.
- В общем, ты знаешь Джареда, который здесь работает?
- Такой качок? Он друг Чада. Ну, ты знаешь, - Софи запинается, - мы тогда ещё вместе были, и он попросил, а я не смогла отказать, - лепечет она, но мне впервые в жизни всё равно, настолько плевать, что я даже не реагирую на Чада, хотя этого засранца прибить мало.
- Думаешь, он качается? – она косится на меня, и выглядит удивлённой. Видимо, тоже ожидала рассказ, как я буду медленно убивать Мюррея.
- Да он же как шкаф выглядит, - после её слов становится неуютно и появляется иррациональное желание защитить Джея, но я быстро его подавляю. Ещё её причитаний мне не хватало.
- Я уверен, что он замечательный парень, но не могла бы ты перевести его на другую работу?
- Уже сделано, - спокойно отвечает она и уходит. Понимаю, что у неё полно дел, но неужели так сложно выкроить пару минут для собственного премьер-министра? Хотя сечас можно вздохнуть спокойно, одной проблемой меньше и слава богу, королеве и маме Софии, на всякий случай. Но почему мне кажется что всё становится только хуже?Неделя до Рождества.Неделя до Рождества.
- Рады приветствовать вас в Австралии, сэр Дженсен Эклз!
love love love
- Швеция не рассчитывала на столь быстрый ответный визит, господин премьер-министр.
love love love
- Это был очень плодотворный визит. Мы надеемся, что Британия и в дальнейшем будет придерживаться этой политики, - под сотни фотовспышек министр иностранных дел пожимает мне руку, и я, наконец, могу подняться по трапу правительственного самолёта. В Буэнос-Айресе вечер и летнее знойное солнце опускается за линию горизонта.
Сумасшедшая неделя подходит к концу и через каких-то десять часов я, наконец, буду дома. Через два дня Рождество, мне нельзя уезжать из своей страны в такой праздник, но как хочется устроить и себе выходные. Провести их далеко от родины, поджариваясь под палящим солнцем и выпивая один отвратительный коктейль за другим.
За эти несколько дней я успел сделать то, что не удалось моему предшественнику за весь его срок. Мы вроде как даже уже на пути налаживания отношений с Россией, это самый маленький из всех существующих в мире шагов, но всё же продвижение вперёд.
Этот бег по континентам заставлял меня не думать. В голове только речи, политика и тысячи графиков. Но вот сейчас, когда все дела позади, приходится пустить в свою голову все вопросы без ответов, мысли, желания.
Сомнения в правильности выбора это не то, чем должен страдать политик. Мы обязаны быть жёсткими, внушать, что наше решение единственно правильное, даже если это не так. Меня всю жизнь учили уходить от того, что может в дальнейшем принести только проблемы. И вот я один в самолёте, пью отвратительный морковный йогурт, который придумали извращенцы, залезшие потом к Софии в голову.
На Рождество меня никто не ждёт, семья свалила на какие-то острова, где никого и кокосы. Они уже сейчас наслаждаются тем, о чём я мечтаю каждую долбаную секунду. Пойти захватить самолёт, что ли? Мы вроде как раз пролетаем над чем-то с трудно выговариваемым названием.
Но пилот на своём месте, а по телевизору очередные дебаты. Под эти голоса, рассуждающие о толерантности, как о мысли договориться с коровой, нудные и тупые, я засыпаю прямо в кресле, не воспользовавшись возможностью устроить себе кровать на высоте десять тысяч метров.
love love love
Чем можно поднять себе настроение, пока все вокруг ёлки водят хороводы? Вопрос из разряда вечных, но я премьер-министр и у меня есть привилегии.
Звонить Софии даже не стоит, она на очередной вечеринке, либо страдает от неразделённой любви, либо эта неразделённая любовь страдает от неё. Не важно, главное, что до своего главного помощника мне сейчас не достучаться, а почувствовать себя Сантой хочется до безумия. Я вылавливаю Криса, охранника, и пытаюсь у него выспросить, куда могли засунуть мою корреспонденцию. Он сначала смотрит на меня как на последнего идиота, но потом улыбается, убирает назад свои длинные волосы и говорит: «пойдём за мной».
У двери к каморке Джареда моё сердце для приличия пропускает пару ударов. Слишком многое успело меня связать с этой дверью, а прошёл ведь только месяц.
Крис открывает каким-то волшебным ключом дверь и жестом приглашает войти меня внутрь. Наверное, мне стоит ходить на какие-нибудь курсы по подавлению панических атак, потому что мысль о том, что этот зверски выглядящий чувак меня сейчас здесь запрёт, разве что не вылезает наружу и не танцует у него на бицепсах канкан. Но Кристиан входит за мной следом и даже помогает в поисках. Мы находим коробку с открыткой от Софи. «Письма от избирателей. А шоколадный торт есть внизу, на кухне». Он только ухмыляется, но я вижу, что мысль о шоколадном торте крепко засела у него в голове.
- Пойдём на кухню?
- Как прикажете, сэр, - отдаёт честь он, вышвыривая ногой коробку в коридор.
- Только мне больше достанется, - он закрывает дверь и ничего не говорит. Видимо, основное поле действий будет уже на кухне.
love love love
Я стягиваю галстук, расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки и откидываюсь на диване. На моих коленях стоит тарелка с половиной шоколадного торта, который выглядит скорее как большая рыхлая молочная шоколадка.
Коробка с письмами это абсолютно то, что доктор прописал. Тупые слюнявые сообщения от одиноких женщин, признания в любви, следы помады на конвертах и нереальные пожелания. Если бы всё сбылось, то сейчас на этом самом диване сидел бы не я, а Бен Барнс, никогда не стареющий, вечно молодой и здоровый, а каждый вторник в порт приплывала бы Елизавета Вторая, полная не меченых евро. И когда уже торт подходит к концу, и я почти впадаю в сахарную кому, мне на глаза попадает странный конверт, так заметно отличающийся ото всех остальных. Он без марок и обратного адреса, никаких следов красной помады и бумага не пахнет пятой шанелью. Внутри простая открытка с двумя мишками Тедди, держащимися за руку. Мне кажется, что это Соф решила пошутить, потому что только она знает моё дурацкое желание получить Тедди хоть на какой-нибудь праздник. Ведь пока всем в детстве дарили медведей, я читал труды Карла и Маркса.
Но внутри открытки не смешная рожица или дружеский подкол. Мои запястья не чувствуют впивающегося в кожу картона и слышна только работа наручных часов.
"Дорогой сэр, дорогой Дженсен.С Рождеством и счастливого Нового Года. Мне очень жаль, что всё так получилось. Тот дурацкий день и сейчас заставляет меня чувствовать себя абсолютным кретином. Особенно потому что, - если не сказать этого на Рождество, то когда же, - на самом деле мне никто кроме Вас в этой жизни абсолютно не нужен. С любовью, Джаред".
Я нихрена не заслуживаю этих мишек. Да и торта тоже, но его уже обратно не вернёшь. Мне теперь кажется, что я предал кого-то там, выше, не оправдал его ожиданий и вообще, меня теперь уж точно никогда не возьмут в бойцовский клуб.
«Неделя, Дженсен, неделя!», напоминаю я себе то время, за которое я могу превратиться в ничто. Ёбаная неделя, и мне можно покупать верёвку с мылом. А мама с папой счастливо живут всю свою жизнь и их единственное в жизни огорчение – что какие-то мудаки из Мексики купили остров раньше, чем они. Эти бумаги, президенты, официальные визиты и целая страна. Всё такое мелкое и незначительное, что хочется врезать себе сковородой и поставить мозги на место. И что будет, если? Скандал? Переживём. Уберут с поста? Всё равно это случится рано или поздно, так что я заранее был к этому морально готов. Уход из политики? Думаю, я не сильно расстроюсь, всё равно самый главный мой ночной кошмар – проснуться однажды в верхней палате, захрапев под конец оглашения очередного манифеста.
Самый главный вопрос сейчас, готов ли он простить меня? Всё таки он знает, что я тупой и помешанный на карьере политик, практически на своей шкуре ощущает. И хоть я оправдываю себя тем, что стараюсь делать лучшее для страны, но видит ли это он?
Завтра сочельник. Послезавтра Рождество. Я перечитываю текст открытки в пятый раз и окончательно всё для себя решаю.
love love love
- Кристиан. Мне нужна машина, - спустившись вниз, обращаюсь я к доедающему торт охраннику. Он флиртует с молоденькой секретаршей, которую прислали на замену Джареду. Она ещё не попадала мне на глаза, но я помню её лицо, кажется, девчонка работала с нами и во время избирательной компании.
- Окей, всё будет, - уверяет меня Крис, вставая со стула. Он идёт прямиком на улицу, а мне остаётся лишь медленно следовать за ним.
- Мне нужно в Хаммерсмит, к индийскому ресторану, - сажусь в уже подогнанную машину и поправляю стрелки на брюках.
- Без проблем, - визг шин о промёрзший асфальт на даёт возможности говорить ещё что-то. Мы едем в тишине, и только звук полицейских сирен напоминает, что это всё не просто безликая поездка на пикник с семьёй.
Когда Крис давит по тормозам, я открываю глаза и вижу одну бесконечную улицу. Она уходит в никуда и вполне способна завести в Зазеркалье.
- О чёрт, это же самая длинная в мире улица, - в ответ на немой вопросительный взгляд. - И я без понятия, какой нам нужен дом.
Решение проблемы есть, но оно какое-то слишком сумасшедшее. Крис думает так же, и мы идём к первой двери.
Едва я касаюсь дверного звонка, как мне тут же открывают. Из дома нас обдаёт тёплым воздухом, насыщенным ароматом корицы. И можно на цыпочках пойти вглубь дома и найти источник аромата.
Здравствуйте, здесь живет Джаред? – и почему-то уже зная ответ на этот вопрос, я всё ещё надеюсь. Я буду надеяться каждый раз, звоня в каждую дверь. Я знаю это уже сейчас. И замёрзшие пальцы не будут помехой, как ею не будет и севший голос. Хотя моё горло уже сейчас чувствует, как его обвивает колючая проволока. Сильные пальцы зимы тянут этот провод, заставляя мелкие шипы впиваться ещё глубже.
- Нет, - улыбается милая старушка. У неё нет зубов и бородавка на подбородке. Ощущение, что вот там, в глубине, попивая коричный чай с натуры рисуют мультфильм про Белоснежку, не покидает меня и тогда, когда я звоню в следующую дверь.
- Здравствуйте, здесь живёт Джаред? – на меня пристально смотрят две пары глаз и самый разговорчивый из близнецов отвечает:
- Нет.
- Ну тогда извините за беспокойство, - меня так и подмывает попросить с ними сфотографироваться. Сестрёнка всегда фанатела от братьев Уизли, а её дети сейчас как раз в том возрасте, когда уже можно смотреть и читать Гарри Поттера.
Эй, а вы не? – начинает один, но заканчивает предложение другой, - вы не премьер-министр?
- Да. Это я. С Рождеством, - улыбаюсь, а в голове лишь мысли о том, что они здесь оказывается не единственные знаменитости.
- О-о, – дружно протягивают они и озорно мне подмигивают. Словно знают что-то.
- Это у нас теперь новая служба. Всех обходим и поздравляем, - оправдываюсь я. Хочется добавить ещё что-нибудь, но маячащий до этого момента за спиной Крис берёт и тащит меня вниз по крыльцу, к машине. Три минуты чтобы согреться и дальше. Осталось бесконечно много домов минус два.
Очередную дверь нам открывают двое ребят, одетых в водолазов. Это дезориентирует, но на улицах снег и идею, что я перепутал Рождество с Хэллоуином, можно смело отметать.
- Привет. Джаред здесь живет?
- Нет, - показывая мне все три своих зуба, улыбается пацан.
- Ну ладно.
- А вы поете рождественские гимны? – встревает второй, которого тут же хочется пришибить. Мне даже не стыдно, в своих послевыборных речах я о детях не говорил ни разу.
- Нет, я не пою.
- Ну, пожалуйста, сэр, - смотрит своими слезливыми просящими глазами один.
- Пожалуйста, - вторит ему второй и это отвратительно осознавать, что я такая мямля.
- Ну, в общем, я мог бы, конечно, - кошусь на Криса, а он не выходит из образа. Впервые. Твою ж мать.
- Пожалуйста! – ребёнок прыгает от нетерпения и на его костюме смешно звенят колокольчики. Теперь я сомневаюсь, что правильно определил их роли. Может и не водолазы вовсе?
- Ну, хорошо, - соглашаюсь скорее из желания отомстить Крису, чем вообще почему-либо. Если я буду тут голосить, затягивая колючую проволоку на своём горле ещё туже, то и он со мной.
Подтолкнув Криса поближе к ребятишкам, которых странным образом становится в два раза больше, я начинаю голосить Personal Jesus, первую пришедшую на ум песню со словом Иисус. И может быть я почти чувствую себя неловко, но Крис подхватывает со второй же строчки, и мы решаем изобразить Мартина и Дэйва. И хоть часть со стриптизом и изнасилованием микрофона мы пропускаем, детишки всё равно в восторге.
Когда дверь закрывается, то мы молча идём к следующей двери. Появляется правило: « что случилось у дома номер 34 - осталось у дома 34». И я ему охуенно рад.
- Привет, извините за беспокойство, - мне открывает дверь блондинка с таким размером груди, которому стоит придумать отдельное название. К чему цифры, когда перед глазами такое?
- Джаред здесь живет? – быстро спрашиваю я, хотя понимаю что зря, потому что Крис уже потерян для общества, окончательно и бесповоротно. Его челюсть надо отправить туда, в первый дом, чтобы смогли нарисовать Багзза Банни, когда тот дорывается до морковки.
- Нет, - опираясь о дверной косяк. Может, стоит оглянуться в поисках папарацци, для которых тут такое зрелище?
- Он живет в следующем доме, - совершенно между делом кидает она, сверля Криса взглядом. Зря она это, всё равно таким можно хоть пиратскую повязку надевать, ничего для большинства мужиков не изменится. Ну, в стратегически важных местах.
- А, замечательно, - скорее для себя, чем отвечая. А в голове лишь: «Вот дерьмо» и «Лучше вали поскорее, по пути можно ещё шоколадных тортов купить, они тебе не откажут». Я даже не замечаю, что уже сам начал ругаться и вспоминать экскременты при любом удобном случае. Дерьмо. Нечего сказать.
-А вы случайно не тот, о ком я думаю? – заметив позади нас машину и полицейский кордон.
- Да, и я прошу прощения. Я ваш тайный Санта в этом году. Правительство не разрешает тратить деньги, поэтому личный визит и вот, - пододвигаю Криса к ней, и он не убивает меня только потому, что сам слегка в шоке, - он ваш, только вы там вспомните про ООН и всякие их конвенции, - С Рождеством!
Итак, я остаюсь один, не важно, что в трёх метрах шестеро полицейских, совсем не важно. Последняя дверь и остаётся только протянуть руку и позвонить. Я уже почти решаюсь, но вдруг звенит колокольчик и всё дружное семейство Падалеки вываливается на крыльцо.
- О, здравствуйте, - я осматриваю всю толпу, и ловлю взглядом высокого парня. Но когда тот поворачивается так, что на него начинает падать свет от уличного фонаря, то оказывается что это и не Джаред вовсе. Может, мисс Бюст перепутала? Зря я ей Криса отдал, теперь ему хорошо, а у меня впереди ещё несколько домов по эту сторону и маленькая бесконечность в обратную. Но убедиться всё же стоит. Кто знает, где они прячут Джареда, наверняка привязали его к стулу и показывают похотливым домохозяйкам, которые практически захватили этот квартал.
- А Джаред дома? – но ответ не требуется. Где-то внутри дома что-то разбивается и верзила, которого я принял сначала за Джареда, тяжело вздыхает.
- Блядь. Я опять расхерачил этот горшок. Заебало, что он стоит и мешает мне пройти. И вашу ж мать, почему моё пальто висит на розовой вешалке? – Джаред словно буря появляется в проходе. Его волосы всклокочены, глаза кажутся опухшими ото сна, хотя сейчас вечер и пора бы уже начать бодрствовать. Но Джаред набрасывает на свои плечи чёрное пальто и от его несуразности не остаётся и следа. Существует только желание поправить воротник рубашки, криво торчащий и задевающий ухо. Он пытается освободить свои волосы и выглядит как девчонка. Мне, наверное, стоит уже начать беспокоиться за свою психику.
- О, привет, - он замечает меня и смущается. Или мне так кажется. В любом случае, дайте моей фантазии коктейль с цианидом и проследите, чтобы она его выпила.
- Привет. – На самом деле это даже не максимум того, что я могу сейчас. Это сверхвозможности. Хочется затащить его внутрь дома и устроить мальчику настоящее Рождество.
- Э-э, это мои мама и папа. Это Джефф и моя сестра Мэган, - он сосредотачивается на перечислении и всё равно называет только половину родственников, и то путая. И никто вокруг не ощущает холода.
- Привет, - протягивает мне руку девушка, у которая так непохожа на Джареда внешне. Но едва я пожимаю ей руку, оказывается, что всё их сходство в нескончаемой энергии и какой-то суперменской силе. Вандэрвуменовской, если уж быть точным.
- Очень рад познакомиться, - всем сразу говорю я, и каждый воспринимает это приветствие на свой счёт. Хоть какой-то прок от этой всей политики.
- А это... это премьер-министр, - представляет он меня. Но вокруг бегают собаки и кажется, что никто не воспринимает его всерьёз.
- Спасибо, волосатик, мы видим, - отвечает Джефф. Мне даже на секунду становится стыдно. Я искренне полагал, что после такой фразы со мной захотят сфотографироваться, обнять меня или наорать, что я плохо отношусь к зелёным, что не так на самом деле. Ну, по крайней мере, так делали все, кто узнавал меня раньше и эта пофигистичность относительно политики сейчас как большой плюс в копилку клана Падалеки. Конечно, потом придётся провести урок по гражданской ответственности, но до этого ещё далеко.
- Дженсен, мы опаздываем, - с невероятной тоской говорит он. И тут к нему побегает одна из его собак, держа в зубах пищащую игрушку, секундой позже раздаётся детский крик, прямо как из преисподней, - но ты можешь поехать с нами, - тут же добавляет он, уже лучезарно улыбаясь. Эти перемены настроения, совершенно не скрытые эмоции, такие чистые. Не знаю, как реагировать. Восторг слишком глупое и банальное слово для моих чувств.
- Я не знаю, не уверен.
- Конечно вы можете, - подбадривает меня мама Падалеки, её имени я не знаю, и обнимает всех троих своих внуков сразу. Те странно одеты, даже водолазные костюмчики с колокольчиками кажутся вполне себе рождественскими одёжками.
- Нельзя отвергать просьбы снежного человека, чревато, - отшучивается Мэган. Джаред хмурится, оглядывается и замечает правительственную машину, припаркованную в пяти метрах от него.
Я прошу прикреплённый кордон отвезти семью куда они попросят, а сам беру Джареда за руку и веду его к своей машине. Мир на самом деле перестаёт существовать, бац, и его нет. И есть только мы на этой лунной дорожке, созданной из искусственного света уличного фонаря. Все романтики мира сейчас завидуют мне, склоняют свои колени и медленно умирают от зависти. И не скажу, что мне всё равно. Потому что мне тридцать один, а я именно в этот момент влюбляюсь в первый раз. Мне тридцать один и я уверен на миллион процентов, что нашёл свою единственную любовь.
- Эй, - у него охрип голос, буквально за секунду. Или мне так кажется: внутри машины так тихо, что можно услышать как растаявший снег капает с обуви.
- Я просто хотел сказать спасибо за открытку , - у меня в руках конверт, который всё это время лежал в левом внутреннем кармане.
- Не за что, - опять улыбается он. Улыбка озаряет его лицо, и сложно придумать что-то прекраснее. Мы сидим близко, наши колени тесно прижаты друг к другу, я списываю всё на габариты Джареда, стараясь не замечать, что салон полупуст, и мы тут можем хоть лечь не задевая друг друга. Хотя нет, с «лечь» я погорячился.
- Извините меня за тот день. Ты… вы… понимаешь, она же президент США? Что я мог сделать? А потом у тебя взгляд был такой… потерянный. Я хотел всего лишь, я не хотел, понимаешь-те? – скороговоркой выдаёт он и кажется сам удивляется, что не произнёс ни одного слова из своего обычного лексикона. Я лишь смотрю на наши всё ещё переплетённые пальцы. Это так незаметно и естественно, что пугает, действительно пугает. Когда я пожимал руки сотням и сотням политиков, экономистов, да и просто тех, кому надо было пожимать руки, я не осознавал, насколько этот жест может быть интимным.
- А ещё я все время думаю о вас. И я думаю, что я вас по-настоящему...
- Приехали, - опустив перегородку, выдаёт водитель. Сзади раздаётся визг шин, какая-то мама на минивене устраивает здесь гонки на выживание. И в этом звуке тонет джаредовское «...люблю». Я не уверен, что слышал это, никто не мог бы. Но мне так показалось и чёрта-с два я откажусь от своих слуховых галлюцинаций.
- Пойдём, - он тянет меня за руку и открывает со своей стороны дверь.
- Думаю, лучше мне не идти. Еще не хватало, чтобы какой-то мерзкий политик отнял у детей праздник. Я же не Гринч.
- Нет, пожалуйста, пойдем, - он игнорирует все мои доводы и продолжает легко и ненавязчиво тянуть к себе. - Это будет здорово.
- Нет, лучше не надо, я подожду тебя здесь. Ты вернёшься, и мы поговорим, - я сам не верю в ахинею, которую несу. Убеждай любыми способами, да, Эклз?
- Дай мне одну секунду, - уже выскочив из машины говорит он и исчезает из узкого поля зрения.
love love lovelove love love
Мой водитель – забавный. Он столько сейчас замечает, что моего телохранителя больше нет рядом и это, видимо, очень его расстраивает. Может поговорить с ним? Но Джаред действительно возвращается очень быстро и слова уже не нужны.
- Пойдем. Мы сможем смотреть из-за кулис, - протягивает мне руку и почти силой вытаскивает из машины. Сопротивляться не хочется, да и необходимости в этом совсем нет.
- Терри, я скоро вернусь, - бросаю я и захлопываю дверь, оставляя бедного водителя в недоумении.
- Только чтобы это был секретный визит, ладно? - не хочу замечать, как он на меня смотрит. Иначе дело ничем хорошим не кончится. И боженька покарает меня в день страшного суда не только за обжорство.
- Не волнуйся. Это моя школа. Я тут все лазейки знаю, - уверяет он меня, направляясь к огромному зданию. Это самая большая школа в округе и если посмотреть на неё с высоты птичьего полёта, то она будет напоминать муравейник – родители с детьми всё прибывают и прибывают. Они постепенно исчезают внутри, но визуально не кажется, что кого-то стало меньше. И почему у нас на рассмотрении висит проект о демографической ситуации? Им этих отпрысков мало?
Джаред выводит меня из задумчивости, заставляя протиснуться в узкий проход. Чем он руководствовался, когда решил, что мы обязательно должны проходить через него вместе – знает только он и тот чувак из Сохо, который всё кричит о конце света. Умный малый, жаль, что религиозный фанатик.
Мы оказываемся в каком-то классе. Я не очень понимаю как, но это значения совсем не имеет. Джаред толкает меня к одному из столов и становится жутко неудобно из-за острых краёв парты, но Джей нависает надо мной, и я просто сажусь на стол, подавляя желание обхватить его бёдра ногами.
- Господин премьер-министр, - нахально шепчет он мне на ухо, наклонившись до неприличного близко.
- Я-я хотел обсудить один очень важный государственный вопрос, - гордо выдаю я, гордясь тем, что мой голос дрогнул только в начале.
- Очень внимательно тебя слушаю, - отстраняется и внимательно смотрит. Я слишком мало знаю его, чтобы понять, что на самом деле скрывается за всеми этими ухмылками и жестами. Хотя иногда мне кажется, что он как книга перемен из романов Гудкайнда про правила Волшебника – его могу прочесть только я.
- Ты уверен, что забыл свой учебник здесь? Может, он всё-таки дома? – кто-то входит в помещение, и я могу вздохнуть свободно. Придумать что за дело государственной важности я так и не смог. Вдруг включают свет и я вижу на пороге свою сестру, которая держит за руку младшего брата своего парня.
- Ой, Дженсен! – смотря вовсе не на меня, восклицает она.
- Привет, - слегка отодвигаясь от ничего не понимающего Джареда, - как дела?
- Что ты здесь делаешь? – вопросом на вопрос отвечает она, отчего-то закрывая ребёнку глаза руками.
- Ну, знаешь... – болтая в воздухе ногами и не зная, что можно придумать. Едва ли в соединённом королевстве найдётся человек, который способен распознавать ложь лучше, чем она. Промолчать – идеальный вариант.
- Я, кстати, оставила тонну сообщений твоей секретарше. Но ты даже не удосужился перезвонить.
- Я думал, что перезванивал, - встаю и подхожу к ней ближе. Я так давно её не видел.
- Иди ко мне, непутёвый, - она обнимает меня, повиснув на шее. Если бы Джаред был принцессой, он сейчас бы шаркнул ножкой и отвернулся. Но напротив меня стоят два метра мужского совершенства, и поэтому я осторожно отстраняюсь от Маккензи и встаю рядом с Джеем.
- Не хочу портить всем веселье, поэтому мы прячемся.
- Я никогда не ещё так не радовалась своему глупому старшему братцу, - даже не стараясь подавить улыбки. Джей рядом со мной отчего-то удовлетворённо вздыхает.
- Спасибо, - мне как-то неловко, что она застала нас в такой позе. И остаётся хвалить небеса за то, что сестрёнка, при всей своей образованности, не сложила эти один плюс один, когда в результате получается ДжейТу.
-О, ты нас не познакомил, - не поверю, что она только сейчас обращает внимание на Джареда, но точно. Моя вина. Я забыл представить друг другу людей, которые вроде как скоро станут родственниками. Хотя пока не стоит заходить вперёд, неизвестно что вообще она может обо мне подумать. Может быть, Мак и любит Элтона Джона, но вот шире она вряд ли смотрела.
- Это Джаред, - он мой, - хочу добавить министр внутренних дел, но даже для меня это слишком пошло, - он мой менеджер по снабжению.
- Здравствуйте, - Джей протягивает сестре руку.
- Привет, менеджер по снабжению, - отвечает на рукопожатие она, но я слышу в её голосе ехидство.
- И смотрите, чтобы он не заставил вас снабжать его тем, что не предусмотрено контрактами, он любит получать сверх нормы. Его это заводит, - и почему я думал, что она не в курсе какую личную жизнь я веду?
- Сэр, Вы же не будете злоупотреблять полномочиями? – смотрит на меня своими щенячьими глазами, дьявольское отродье. Поскорее бы уже убраться отсюда и устроить друг другу полный таможенный досмотр.
- Нет, серьезно,- предупреждающе шепчет она ему, смотря на меня, впавшего в мечтательный транс. Не знаю, чем бы всё это закончилось, но звенит какой-то звонок и Мак быстро сосредотачивается на своих личных делах.
- Мы пойдем. Уже время. Так увидимся позже?
- Наверное, - целую её на прощание и смотрю как за ней захлопывается дверь.
- Пойдём смотреть шоу? – он встаёт напротив и поправляет мне галстук, - да?
- Хорошо, - грустно говорю я, но он не замечает тоски в моём голове, потому что раздаются первые звуки из актового зала. Дети начинают петь Джингл Беллс, и вот сейчас действительно наступает Рождество.
love love love
- Господи Иисусе, Дженсен! – когда мы проходим мимо софитов так получается, что свет одного из них падает мне прямо на лицо. Я зажмуриваюсь и отхожу на пару метров, не врубаясь почему Джей упоминает имя господне в суе.
- Что?
- У тебя веснушки! - убито говорит он, но его глаза продолжают лихорадочно осматривать моё лицо.
- Я вроде как в курсе.
- Чёрт, - Джаред прижимает руки к ногам и костяшки пальцев белеют, - чёрт, - повторяет он и набрасывается на меня, вжимая в какую-то непонятную конструкцию.
- Джаред, нам надо… - я не успеваю договорить, потому что он тянет меня дальше от софитов, входов в зал и остальных мест, где, по его мнению, могут появиться люди.
Всё настолько нереально, что границы дозволенного стираются из восприятия. Можно, можно, можно. Можно его трогать, можно прижимать его к стене и втискивать колено между его ног. Можно тереться об него и издавать столько неприличных звуков, сколько хочешь. И можно целовать его, облизывая узкие, пахнущие корицей, губы. Джаред мычит мне что-то нечленораздельное прямо в рот, и я даже теперь не знаю, у кого из нас сильнее снесло крышу.
- Хочу, - мокро целует, проводя рукой по бедру, - люблю, - тяжело дыша, - хочу, - кусая, словно вампир, в шею.
Нам надо убраться отсюда, подальше и желательно поскорее. Вокруг слишком темно, чтобы ориентироваться в незнакомом месте, и поэтому я просто отступаю назад.
Вокруг гремит музыка и всё остальное тонет в звуках, создающих битловскую жёлтую субмарину. Я умудряюсь запутаться в висящей ткани, но Джей раскручивает меня, не замечая, что он тем самым открывает занавес. Когда на нас направляются десятки огней и сотни любопытных глаз, Джаред как раз быстро притягивает меня к себе за галстук и с каким-то извращённым ганнибальским удовольствием целует в нос. И я рад, что эти долбанные шторы не открылись раньше, потому что если любовь и нос ещё можно хоть как-то объяснить в прессе, народ тащится от любовных историй, то вот с «хочу» было бы гораздо труднее. Джаред вовсе со мной не согласен, он выглядит испуганным, причём не сколько за себя, сколько за меня. Его выдают глаза.
- Не такое секретное место, как мы надеялись, - шепчу ему я, а он прячет руки у себя за спиной, забывая разжать ладонь.
- Что теперь делать? – тихо спрашивает, когда находит взглядом в зале родителей.
- Улыбайся, - в попытке взять ситуацию под контроль, я не нахожу ничего лучше. И не думаю, что потом придумается вариант логичнее. - Маленький поклон, - он вдруг понимает, что мы так и держимся за руки, и сжимает мою кисть ещё сильнее. - Теперь помаши, - изображаю ту самую «голубку», а Джей повторяет, и у него, надо сказать, выходит даже лучше чем у меня. Мы убегаем с концерта через чёрный выход. А Джаред так и не отпустил мою руку.Сорок восемь недель до Рождества.
Сорок восемь недель до Рождества.
Я боюсь тишины, которая царит здесь, вне зоны досягаемости прессы. Мне формально ставят штамп в паспорте, улыбаются и отдают документы обратно. В них никто не заглядывал с тех пор, как я стал премьер-министром. Не верится, что прошло уже два месяца. Так мало, с одной стороны, и практически вечность - с другой.
Я выхожу из пограничной зоны и словно в первый раз слепну от сотен вспышек. Надо прилетать ночью, в какой-нибудь богом забытый аэропорт вдали от Лондона, а не в Хитроу. Сегодня суббота, солнечный день и столько желающих заработать на моём внимании.
- Господин премьер-министр, а как вы прокомментируете… - кричит кто-то в стороне, желая первому сорвать куш. Но я его не слышу, потому что вижу как в этой необъятной толпе кто-то очень высокий и лохматый упорно прорывается ко мне. Когда Джаред стискивает меня в объятьях, щелчки затворов фотокамер начинают раздаваться в два раза чаще. И под этот стрекот Джаред поднимает меня над землёй, на дюйм, не больше, смачно целует меня в нос и улыбается.
- Хэй, я так соскучился, - он ставит меня на землю, но не отпускает, тяжело дыша мне прямо в ухо.
- Эй, щекотно, - плечо непроизвольно дёргается вверх и задевает его подбородок. Но он чувствует, что я улыбаюсь, и продолжает своё чёрное сопящее дело.
- Терпи, а то устрою сцену ревности, - отодвигается, серьёзно смотря на веснушки на моём носу. Главное чтобы сейчас не началось.
- К кому? Ты знаешь, что Уго Чавес мне в отцы годится? – отвлекаю я его и стараюсь встать так, чтобы загородить Джареда спиной. Ничего конечно не получается, но совесть чиста, я хотя бы попытался.
- В дедушки, - зачем-то добавляет он и берёт меня за руку, - мы едем домой.
- Хорошо, только дай мне пообщаться с прессой, - моё сердце колотится как бешенное. Я сам соскучился до какого-то истеричного состояния, да что там, я почти готов дать всем этим людям эксклюзивные права на порно с нашим участием. «Воздушные шалости премьер-министра» - ничего так название. Стоит обдумать ещё варианты, но этот вроде неплохо…
- Вылезай из своих мыслей, - целует меня в щёку и поворачивает к прессе, шепча:
- Избавься от них по быстрому.
- Да? – указывая левой рукой на ближайшего репортёра. Мою правую ладонь по прежнему сжимает Джаред, он знает, что только благодаря ему у меня всё ещё есть силы на всё это.
love love love
Час спустя мы спускаемся по лестнице в подземный паркинг, только вдвоём, сбежав ото всей охраны едва закончилась импровизированная пресс-конференция.
Джаред говорит, что от меня пахнет Венесуэлой. Он прижимает меня к Импале и целует, пробираясь пальцами между пуговиц рубашки. Я никогда не признаюсь ему, что на самом деле Венесуэлой пахнет он. А ещё Аргентиной, Японией и Аляской. Потому что он мой мир.
The end.
@темы:
Love Actually,
fanfiction
-
-
28.03.2011 в 20:40спасибо огромное за отзыв! Англия она потрясающая! Мне кажется ее очарование сложно запоганить чем бы то ни было. Так же и с Дженсеном. Стоит только его представить и все уже в порядке )))))
я очень рада что вам понравилось )))))))
-
-
28.03.2011 в 22:06побольше бы)
-
-
08.12.2011 в 19:25-
-
08.12.2011 в 20:20привет)
очень рада что понравилось )
ББ он такой, внезапный всегда
-
-
11.09.2012 в 23:17-
-
05.11.2012 в 17:48спасибо вам!
-
-
03.02.2013 в 21:53Прочитала с удовольствием, спасибо!
Фильм тоже люблю. Очень понравилось распределение ролей, в том числе второстепенных. На своём месте оказались и Сэра, и Клиф, и остальные
P.S.
А там, где в тексте стоят "love love love", раньше были фото?